За гранью Джихада [СИ] - Игорь Негатин

Нардин, судя по выражению его лица, вспоминал нечто похожее. Кивнул, дотронулся до верхней губы и показал четыре пальца. Я только головой покачал. Тоже мне, — нашёл, что вспомнить. Тогда было слегка полегче. Если в нескольких словах, то Поль вспомнил про нашего усатого майора, попавшего в плен.

Дело было в Африке. Мы тогда воевали с мальчиками из фронта национального освобождения. Наш майор попал в засаду со своими парнями. Дело оборачивалось плохо и он приказал группе уходить. Сам забрал пулемёт и остался их прикрывать. Долго держался. Потом его контузило и он, уже без сознания попал в плен. Так как порезвился он там неплохо, но чернокожие решили устроить показательную казнь. Проще говоря — повесить. Легионеры редко попадали в плен.

Во-первых, — в плен нас предпочитали не брать. Убивали на месте.

Во-вторых, — майор был достаточно известен в тех краях.

Вот и пришлось нам штурмовать эту деревню. Одним взводом. Почему одним? Людей было мало, а ждать подкрепления — некогда. Когда заняли деревню, то к черномазым неожиданно прибыло подкрепление. И закружилось… Думали уже не вырвемся. Обошлось без потерь, кроме троих раненых. Поль тогда словил пулю в плечо. Трое суток отбивались. Связи не было. Тьфу, жутко вспомнить.

Вот и сейчас не лучше. То есть — будет не лучше, если завертится вся эта карусель. Банды разместились компактно. Сейчас нас разделяет около двухсот метров. Если что-то начнётся, за сколько минут они доберутся до нас? Вот именно. Так что сидим тихо и думаем. Думаем и размышляем, что делать.

27

15 год по летоисчислению Нового мира

В двух километрах к северу от заброшенного аула

— Знаешь, что мне напоминает этот распадок? — усмехнулся Филин.

— Даже боюсь спрашивать, — хмыкнул я и облизал пересохшие губы.

— Нет, ну ведь и правда похоже, — не унимался сержант.

— Филин, твою дивизию! Уймись! — Верещагин поморщился и достал бинокль. — Лодку она напоминает. Большую, твою мать, лодку.

— Подводную лодку в степях Украины, — тихо начал сержант, но наткнулся на злой взгляд командира и заткнулся. — Уже молчу…

— Мыслитель хренов!

— А вон тот валун на клитор похож, — тихо прошипел сержант и оглянулся на капитана. Верещагин, не отрывая глаз от бинокля, показал ему кулак.

А он был прав, этот Сергей. Форма у распадка была… Как бы это помягче выразиться? Навевала фривольные мысли о женских гениталиях. Горный ручей и гранитные ступеньки террас, лежавшие вдоль склона, усиливали впечатление. Мысль устроить в этом месте засаду и вовсе вызывала нервный, слегка натянутый смех. Нет, ни самоубийцами, ни идиотами мы не были. И дело здесь не только в форме распадка.

Длиной он метров двести пятьдесят, не больше. Ширина — около семидесяти. Формой похож на… В общем, вы уже поняли, на что он похож. На огромную стрелку компаса, указывающую направление юг-север. Эдакий, небольшой, но аккуратный распадочек, зажатый в жёсткие рамки из серого гранита. Пройдёт совсем немного времени и эти горы взорвутся выстрелами, стонами и проклятьями.

Левее меня, метрах в пяти, между двумя валунами лежит Поль. Он прищурившись наблюдает на парящей над нами птицей. Эти крылатые твари, немного похожие на птеродактилей, прекрасно чувствуют, что здесь прольётся кровь. Птицы, в отличии от остальных зверей Нового мира, быстро поняли повадки странных двуногих. И хорошо знают наши повадки. Знают и то, что после нас часто остаются тёплые тела, которые можно долго рвать клювом на части, вдыхая сладковатый запах крови.

Я не люблю птиц. Однажды, лет пятнадцать назад, одна цыганка нагадала мне смерть от этих пернатых созданий. Что это будет за птица, — она не сказала. Мне, если честно, это не важно. Поэтому, я искоса наблюдаю за парящей в небе фигурой и зло сплёвываю на камни. Мне бы не хотелось, чтобы такая тварь ужинала моим фаршем. Но и другого выбора у нас нет. Не придумали. Ночью, мы выскользнули из заброшенного аула и отступив к реке, устроили в распадке засаду.

Впереди банды пойдёт передовой дозор. По хорошему, его надо бы пропустить, чтобы не поднимать шум заранее. Увы, но у нас нет такой возможности — мы заняли позиции на узком проходе, ведущем на русскую территорию. Вся наша позиция — это тридцатиметровый проход, перекрытый нашей группой. И два бойца, которые прикрывают наш тыл. При всём нашем желании — пропускать дозорных некуда, да и незачем. Как сказал Филин: «будим сажать всех».

За нашими спинами, километрах в тридцати, река Амазонка. И при всём нашем желании уйти не получится. Потому что разведгруппа должна слегка придержать эту банду. До подхода помощи. Увы, но так иногда случается. Нет в этом никакого героизма. Есть такое слово — надо.

Мы лежим, укрываясь между камней и тихо звереем от томительного ожидания. И лёгкая сонливость, замешанная с доброй порцией злости — очень привычные чувства для таких ситуаций.

Узкая тропа, которая ведёт из аула в распадок, заминирована. Там поставлены три русские МОН-50 — мины направленного действия. Расположены в шахматном порядке, на некотором отдалении от тропы и замаскированы. Дистанция между ними — около сорока метров. Ещё две мины стоят перед нашими позициями, на террасах распадка.

В банде, как я уже говорил, почти сто человек. Передовой дозор, будет состоять из пяти или десяти человек, не больше. Боковое охранение не запустят — слишком крутые здесь склоны.

Как говорит Верещагин — хреновая здесь география. В начале пути, — узкая горная тропа, зажатая между отвесными скалами и разбавленная редкими распадками. Ближе к Амазонке, тропа превращается в сложный лабиринт из проходов и троп. Перекрыть всё и сразу, никогда не получалось. Видели дельту Амазонки на карте? Со всеми её притоками, протоками и прочим хозяйством? Здесь тоже самое. Только без воды. Кто-то мне рассказывал, что этот каменный лабиринт, ни что иное, как старинная дельта, некогда большой реки, текущей на север. От былого величия осталась лишь небольшой ручей, бегущий вдоль тропы и запутанное кружево каменных проходов.

Если честно, то я удивился не меньше Верещагина, когда увидел такую большую банду. Не самый лучший способ попасть на русскую территорию. Потом, оценивая некоторые факты местной географии, понимаю, что их операция могла бы закончиться успешно. Если бы не разведгруппа капитана Верещагина. Если бы он здесь не попался, то по блокпосту «Амазонка-3», нанесли бы удар с двух направлений. Причём — со дня на день может начаться сезон дождей. И тогда будет совсем плохо. Думаю, вам не надо объяснять последствия этой операции?

— Контакт! — один из бойцов подаёт знак и все посторонние мысли исчезают…

Обнаружено передовое охранение. Да, появились. Неожиданно — словно возникли из прозрачного горного воздуха. Мы не ошиблись — их десять человек. Идут спокойно, не дёргаются. Не скажу, что совсем расслабились, но автоматы мирно висят на пузе. Только первые два человека держат их наперевес, на сгибе руки. Стволом вверх. Вояки… Когда передовой дозор втянулся в распадок, даже ветер затих. Или мне так показалось? Чёрт с ним, может и показалось.

Десять человек вышли из узкого прохода в распадок и развернулись в два «шахматных» ряда, внимательно ощупывая глазами близлежащие склоны. Один из них спустился по камням к ручью и начал жадно пить воду, захватывая её пригоршнями.

Когда их взгляд скользнул по нашей позиции, было такое чувство, что по лицу гусиным пером провели. Так всегда бывает. Взгляд кожей чувствуешь. Каждой клеткой своего тела. Дозор прошёл около ста метров по распадку, из наконец, в проходе показалась голова колонны. Эти бородатые мальчики шли кучно. Многие из них, выйдя на это широкое место, даже плечи расправили. Я прищурился и хмыкнул. А вот это уже становится странным. Местные жители так себя не ведут. Они выросли в горах и любое, самое узкое ущелье, для них дом родной. Кто же это такие? И одежда у них немного отличается. Качественная, привычно сидящая на плечах. Не новобранцы на этой войне. Наёмники? Откуда? В распадке уже собралось около тридцати человек. Хотя… Какие это люди? Это стадо баранов, которых пастухи ведут на убой.

Один из наших снайперов выбросил в сторону сапёра пятерню и не отрываясь от прицела начал загибать пальцы. Он сейчас единственный, кто сейчас видит что происходит на тропе.

Раз… два… три… долгая, пятисекундная пауза… четыре… Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Вдох…

Взрыв! Ещё! Два взрыва грохнули с небольшими паузами.

Вместе с разрывом по передовому дозору ударил пулемёт. Длинная очередь ударила по людям и четыре бандита рухнули как подкошенные. В игру включились и мы. Подбросили немного свинца мальчикам в организм. Они даже огрызнуться не успели. Ещё двоих достал Верещагин с Филином, но видно не убили, а ранили — бандиты упали, но пытались отползти в сторону. К ним метнулись две фигуры и, схватив за разгрузку, потащили в укрытие за камни. Своих не оставили. Молодцы! Хоть и твари, но молодцы. Извини, парень, но я тебя вижу! Выстрел! Бандит вздрогнул и завалился на бок. Рядом с ним взметнулись фантанчики пыли и он дёрнулся ещё раз. Хорошо так дёрнулся — мёртво. Как мешок набитый навозом. Пулемётчик бьёт короткими очередями, иногда срываясь и тогда, по камням хлещет длинная плеть из свинца. Еще несколько коротких очередей и он переносит огонь вглубь, в проход между скалами.